Баранина в рационе среднестатистического россиянина почти не видна: последние пять лет ее потребление колебалось от 1,4 до 1,5 кг на человека в год. Дело не в том, что ее не любят — во времена СССР баранину употребляли значительно больше, и не только жители территорий традиционного овцеводства. В 1990 году, по данным Росстата, в России производство овец и коз на убой в живом весе составил 878 тыс. тонн в живом весе, в 2016 году — 466 тыс. тонн. Общая численность, соответственно, 58 и 24,8 млн голов. В общем поголовье козы составляют примерно 10%.
В поисках утраченного
Потребление баранины сокращалось не одно десятилетие: в 1960 году на человека в России приходилось 12 кг, в 1990-м — 2,5 кг, а в 2016-м — 1,4 кг. При этом рекомендованная Минздравом РФ норма (данные 2016 года) потребления этого мяса — 3 кг в год. В рационе населения дорогую баранину постепенно еще с советских времен вытесняли ставшие доступными свинина и мясо птицы. Начиная с 60-х птицеводство и свиноводство стали переводить на индустриальные рельсы, а распашка больших площадей земли сократила пастбища. Индустриализация коснулась и овцеводства: по данным Всероссийского НИИ овцеводства и козоводства, с 1975-го по 1984 год в стране действовало 284 овцеводческих комплекса на 1,5 млн голов, которые специализировались на производстве шерсти, а также 1400 откормочных площадок на 7 млн овец.
В 2016 году из 24,8 млн голов овец и коз 4,2 млн животных приходились на сельхозорганизации, 11,6 млн — на хозяйства населения и 9 млн — на крестьянские (фермерские) хозяйства. В производстве мяса доля сельхозорганизаций составила в 2016 году 36 тыс. тонн. В дальнейшем, по мнению экспертов, развитие отрасли будет связано с промышленным овцеводством мясного направления, влиянием сетевой торговли и высокой долей экспорта баранины и ягнятины.
Увеличение производства баранины сегодня невозможно без увеличения ее продаж в сетевой рознице и экспорта. Наибольшие трудности для поставщиков представляет ярко выраженная цикличность воспроизводства овец при их традиционном способе содержания: весеннее ягнение и осенний забой. Овцеводы также не могут из-за отсутствия больших групп однородного поголовья гарантировать стабильность поставок по ассортименту и качеству мяса. Очевидно, что требования рынка, которые предъявляют отрасли сегодня и которые в обозримом будущем вряд ли изменятся, выполнить смогут только предприятия, основанные на промышленном способе (размер предприятия может быть любым) содержания овец. «Промышленное овцеводство необходимо, чтобы обеспечить ритмичность поставок баранины в торговые сети, — считает доцент Московской академии агробизнеса, кандидат сельскохозяйственных наук Виктор Неговора. — Овцеводы получают приплод весной, ягнят бьют осенью, 2‑3 месяца могут продавать мясо, в остальное время поставок нет. Поэтому нужны полиэстричные многоплодные породы овец, желательно, чтобы их не надо было стричь (шерсть мясных овец не представляет ценности, а трудозатраты увеличиваются), которые подходят для стойлово-пастбищного содержания».
Потребность в баранине у сетевой розницы серьезная. В 2017 году в Тамбовской области «Ашан» построил бойню, которая на контрактной основе будет получать от фермеров животных строго заданных кондиций и в договорные сроки. Крупнейший аграрный холдинг «Мираторг» реализует в Курской области проект промышленного мясного овцеводства. Первая очередь фермы на 30 тыс. овцематок уже в этом году должна принять поголовье мясных овец. В дальнейшем она намерена вырасти в кластер по индустриальному производству баранины, ориентированный на сетевую розницу и экспорт продукции. Предполагается, что маточное поголовье увеличится до 300 тысяч, а мощности убойного предприятия — до 1,5 млн голов в год. Свои проекты по мясному овцеводству есть у АО «Агрокомплекс им. Н. И. Ткачева» и группы компаний «Дамате». Начало реализации их намечено на следующий год.
На пороге индустриального будущего
Мясное овцеводство повторяет модель развития, ранее испытанную в свиноводстве и мясном скотоводстве с ее неизменной индустриализацией. Прогрессивные устремления инвесторов, по мнению гендиректора Национального союза овцеводов Михаила Егорова, могут столкнуться с неизвестными пока им трудностями. «Промышленное овцеводство требует серьезного научного обоснования, многочисленных экспериментов, — уверен он. — «Мираторг» собирается 300 тыс. овцематок завезти, но в мире нет опыта содержания такого количества овец на промышленной основе, поэтому надо действовать очень осторожно. Нужны полиэстричные породы, скороспелые. И наука должна этим заниматься на базе своей опытной станции, изучать сочетаемость пород, чтобы здоровье было у животных, чтобы в условиях скученности было меньше болезней, требовалось меньше ветпрепаратов».
Для своей фермы «Мираторг» выбрал породу южноафриканской селекции дорпер. Она, судя по оценкам специалистов, для промышленного содержания подходит вполне, но критерий истины, как известно, практика, которой пока нет ни у кого.
Отраслевая наука не осталась в стороне от современных тенденций. ВНИИ овцеводства и козоводства разрабатывает в настоящее время проект механизированной овцеводческой фермы по заказу инвесторов. Предпроектная документация готова, разрабатывается типовой проект фермы полностью стойлового содержания, предусмотрены закрытые дворы для выгула с твердым покрытием.
«Опыта ведения мясного овцеводства на промышленной основе в России нет, в свое время, в 70‑80-е годы, практиковалось промышленное овцеводство тонкорунного направления продуктивности. Разработки делал в свое время и наш институт, — говорит директор Всероссийского НИИ овцеводства и козоводства Марина Селионова. — Но там немного другой подход: там были культурные пастбища, теперь мы работаем над проектом фермы, на которой круглый год будут получать молодняк. В качестве материнской породы рекомендуется три варианта: финский ландрас, восточно-фризская и мериноленд, а в качестве отцовской — дорсет, тексель, суффолк».
По данным Национального союза овцеводов, численность чистопородных овец мясной продуктивности составляет сегодня в России около 25 тыс. голов, и это все разные породы. Мясное овцеводство находится не просто на низком, а на очень низком старте. Инвесторам придется импортировать большое количество чистопородных товарных и племенных животных, чтобы нарастить поголовье в короткий срок. Это усложняет начальный этап воплощения замысла. Государственный племенной регистр селекционных достижений насчитывает 43 породы и 21 тип овец.
«Пока у нас нет опыта ведения мясного овцеводства, поэтому только опыт расставит все по местам, — отмечает Марина Селионова. — Надо найти генотип, который максимально будет приспособлен для круглогодичного стойлового содержания и интенсивного разведения. При этом мы сразу закладываем большой оборот (25% поголовья будет постоянно меняться) и выбираем материнскую основу, она должна быть молочной и плодовитой». На будущей ферме, которая имеет все шансы стать типовой для отрасли, ягнята до 4 месяцев будут выращиваться на подсосе, но у них будет с самого начала и доступ к кормам — предстартерам, стартерам и финишным откормочным смесям. Только первые 4 месяца у них будут лазейки в помещение маточного поголовья, а затем лазейки перекрываются, и дальше ягнят откармливают исключительно кормами. И никаких откормочных площадок — площадка будет только для выбракованного маточного поголовья, молодняка, который по разным причинам не сформировался одновременно со сверстниками, а также для доращивания ярок, которые дальше пойдут на воспроизводство.
Эволюционный настрой
Для такой страны, как Россия, не может быть одной универсальной модели развития овцеводства. В этой отрасли сильны региональные и культурные влияния. Так, в Республике Дагестан, которая стала в последние годы крупнейшим производителем баранины и шерсти, овцы двойной продуктивности в обозримом будущем не потеряют своих позиций.
На 1 января 2017 года количество овец и коз в хозяйствах всех категорий в Дагестане составляет 5378,982 тыс. голов, это 21,7% от общего поголовья овец и коз по России. В республике 71,3% овец представлены породой дагестанская горная — мясошерстная. Три мясные породы — андийская, тушинская и лезгинская — в совокупности занимают 12% от общего поголовья. Имеется незначительное число грозненской породы и 15% помесных животных. Развивать мясное направление в овцеводстве, по мнению замначальника отдела животноводства Минсельхоза РД Юсуфа Юсуфова, целесообразно только не в ущерб поголовью тонкорунных и полутонкорунных овец. «Килограмм шерсти овец мясных пород стоит на рынке 20‑25 рублей, а убойный вес одной головы составляет около 20 кг, — рассказывает он. — В то же время овцы дагестанской горной породы дают более 3 кг шерсти с одной головы рыночной стоимостью 100‑130 рублей за 1 кг, а средний убойный вес составляет 25‑30 кг. Они наравне с овцами мясного направления приспособлены к перегону на летние и зимние пастбища, и мы считаем, что нет необходимости увеличивать мясное поголовье, сокращая при этом поголовье тонкорунных и полутонкорунных пород».
В КФХ, а также индивидуальными предпринимателями республики содержится 2519 тыс. голов, а в хозяйствах населения еще 1221 тыс. голов овец и коз. «Овцеводство служит основой уклада жизни большинства сельского населения, — отметил Юсуф Юсуфов. — В то же время в республике практикуется откорм мелкого рогатого скота на мясо численностью от 300 до 1000 и более голов на одной откормочной площадке, и таких тысячи».
Есть в Дагестане и предприятия где практикуют промышленный способ содержания овец — СПоК «Агросоюз» Ногайского района, ООО «Кизляр Урицкий мясокомбинат» и другие. «На уровне СПоКов сегодня оказывается и господдержка, куда входят СПК, КФХ и ИП, а также ЛПХ, — сказал Юсуфов. — Поэтому индустриальное направление овцеводства надо развивать, создавая крупные предприятия из имеющихся путем их объединения в другие формы хозяйствования».
Эволюционный путь развития мясного овцеводства выбрала в свое время Австралия. «Там нет больших животноводческих комплексов, но есть перерабатывающие комплексы, а небольшие фермы на контрактной основе обеспечивают ритмичную загрузку боен, — приводит пример Марина Селионова. — Они обеспечивают бойне круглогодичную работу. Кластер создавался 20 лет, но теперь его продукция продается по всему миру». В некоторой мере опыт Австралии может быть повторен и в России. По мнению директора ВНИИОК, когда создаваемые в России сегодня кластеры по производству баранины начнут работать, они откроют новые возможности для сторонних поставщиков овец на убой. «Окрестные фермеры войдут в большой кластер, который включает в себя переработку, производство кормов, услуги ветеринарии, — считает Марина Селионова. — Если они захотят привозить овец на бойню, то должны будут выполнить ряд условий, таких как количество, сроки поставки, живая масса и т. д. Если фермеры хотят иметь гарантированный сбыт, они выполнят эти условия».
Образ желаемого будущего
Промышленное овцеводство должно стать основным поставщиком мяса баранины, считает Виктор Неговора. «Промышленное и традиционное овцеводство необходимо одинаково для отрасли, — уверен он. — Ресурсы баранины должны формироваться в пропорциях 70 (промышленное) и 30 (традиционное). Есть люди, для которых овцеводство — образ жизни или даже единственно возможный вид экономической деятельности, если говорить о жителях безводной степи юга России».
А какой будет судьба традиционного овцеводства, какие перспективы оно имеет в свете индустриализации отрасли, которая при всех региональных исключениях эволюционным и революционным путями прокладывает себе дорогу? Михаил Егоров видит хорошие перспективы мясного овцеводства традиционного направления. «Баранина от животных пастбищного содержания — это мясо экологически чистое, поэтому, когда будет принят федеральный закон «Об органическом сельском хозяйстве», овцеводческие предприятия станут первыми, кто может претендовать на органический сертификат, — говорит он. — А если будет спрос, то выгодно будет заниматься традиционным овцеводством, основанным на пастбищном содержании».
В несколько ином ракурсе будущее традиционного овцеводства видит Марина Селионова: «Придет то время, когда овцу станут рассматривать не как продуктивное животное, а как важный элемент экосистемы. Если мы решим, что среду обитания человека надо сохранить, то надо будет возвращать на пастбища овец и мясной КРС. Шерсть и мясо при этом станут побочными продуктами, но их можно смело относить к категории органических продуктов. Главное, что при этом мы получаем, — сохранение в сельскохозяйственном обороте земель, которые для других видов деятельности малопригодны. Овца может поедать 600 трав, и без нее значительная часть территорий нашей страны ждет экологическая и хозяйственная деградация. Поэтому у овцы два пути: экстенсивное овцеводство при поддержке государства, чтобы хозяйства могли выйти в ноль, и интенсивный путь — для бизнеса».
Интенсивный путь не является прерогативой гигантов. Малые фермы, которые работают по принципу круглогодичного воспроизводства товарного поголовья, оснащены средствами механизации, имеют право стать заметным элементом будущей структуры отрасли и сельского уклада жизни. Развитие овцеводства не решает каких-то сверхзадач: в стране достаточно мяса и шерсти, и не стоит вопрос, быть или не быть продовольственной независимости. Поэтому будущие отраслевые программы строить на быстром создании гигантов по производству баранины нет необходимости. Сбалансированное развитие отрасли в долгосрочной перспективе гораздо важнее для социально-экономического благополучия села, чем концентрация поголовья в руках десятка холдингов.
