— Сегодняшнее мероприятие фактически является смотром готовности к реализации нашей новой государственной программы вовлечения в оборот земель сельскохозяйственного назначения и развития мелиоративного комплекса Российской Федерации. По большому счету перед нами стоит задача реализовать программу «второй целины», ведь предстоит ввести в сельскохозяйственный оборот сопоставимую площадь — почти 40 млн га брошенных земель, которые в настоящее время являются запалами пожаров, уносящих каждый год огромные площади леса, а зачастую горят деревни, поселки и гибнут люди. Поэтому важность предстоящей работы должны понимать все — от непосредственных исполнителей на местах до высшего руководства страны.
Когда мы докладывали в правительстве о необходимости скорейшего принятия этой программы, вице-премьеры экономического блока выступили против нашей инициативы, но занимавший тогда пост председателя Правительства РФ Дмитрий Анатольевич Медведев нас полностью поддержал, при этом жестко высказал несогласным членам Правительства за непонимание важности вопроса.
Но и это оказалось еще не все. На днях в Госдуму был внесен проект федерального бюджета, в котором расходы на реализацию программы в 2022-2024 годах урезаны еще на треть — со 142,6 млрд до 94,3 млрд рублей.
В связи с этим нашу работу в Госдуме восьмого созыва мы начнем с того, что в рамках работы с бюджетом будем отстаивать необходимость восстановления финансирования Государственной программы «второй целины», как и других программ развития агропромышленного комплекса и сельских территорий. Мы также будем все делать для того, чтобы после введения в оборот 13,2 млн га земель в рамках текущей госпрограммы продолжить эту работу и приступить к реализации второй очереди программы, поставив целью ввести в оборот все заброшенные земли.
Насытить землю
— Хочу обратить внимание на состояние наших почв. У нас большие проблемы с сохранением в почвах органического вещества. Доля средне- и сильногумусированных почв составляет всего 38%. Остальные земли либо со слабым гумусом, либо ниже минимального. При этом 25 млн га на пашне либо заболочено, либо переувлажнено, 51 млн га кислых почв и так далее. По балансу минеральных веществ мы за последние 30 лет задолжали нашим почвам больше 140 млн тонн в действующем веществе минеральных удобрений, в 10 раз снизили темпы известкования, в 35 раз снизили темпы гипсования.
Наука давно уже бьет тревогу, отмечая, что даже краснодарские уникальные черноземы существенно теряют свой потенциал.
Особое внимание мы уделяем проблеме опустынивания. Сегодня опустыниванием охвачено уже 50 млн га земель на территории 27 субъектов Российской Федерации. Противостоять этому страшному явлению — важнейшая задача государства. И в связи с этим мы помним Сталинский план преобразования природы, когда было высажено больше 5 тыс. км лесозащитных полос общей площадью 2,3 млн га, когда было построено 4 тыс. водохранилищ на 1,2 тыс. куб. километров воды, и как в связи с этим увеличилась урожайность сельхозкультур.
Именно на этом наследии сегодня зиждется наш мелиоративный комплекс, даже притом что лесозащитные полосы в большинстве своем давно заброшены, а гидротехнические сооружения выработали ресурс и требуют капитального ремонта или вовсе являются бесхозными и требуют постановки на учет.
Пять лет назад мы ряд гидротехнических сооружений смогли привести в порядок. И когда дошли до Белоомутского гидроузла, то выяснилось, что его 100 лет никто не ремонтировал. Поэтому мы все должны понимать реальные масштабы проблемы и ставить перед собой соответствующие цели.
К воде — с комплексным подходом
— Особую остроту нашей работы на этом направлении определяет проблема изменения климата. Взять, к примеру, Поволжье, где за последние 12 лет 8 лет были аномально сухими. В этом году урожай зернобобовых в этом регионе в 2 раза ниже прошлогоднего. Таким образом, мы видим, что влага как лимитирующий фактор требует все большего к себе внимания. Поэтому в начале 80-х годов мы поднимали эту тему, особенно на юге страны, в Волгоградской, Саратовской и других областях, на семинарах по мелиоративным системам и орошению. Тогда уже примерялись к большой и малой мелиорации.
Напомню, что к 1990 году и у нас, и у США было по 13 млн га мелиорируемых земель. Сегодня же США ушли на 40% мелиорируемой пашни, Китай, вводя ежегодно по миллиону гектаров орошаемых земель, уже вышел на 55% мелиорируемой пашни, а мы скатились на 7,8%. При этом из существующих, по статистике, 4,7 млн га орошаемых земель используется всего 3,8 млн га, а фактически орошается около 2 млн га. Вот из этой ситуации мы должны исходить в целеполагании при подготовке государственных программ и при рассмотрении федерального бюджета.
Далее — научная составляющая. Наша наука должна принять самое активное участие в работе, чтобы в проектах мелиорации грамотно и системно были сгенерированы модели развития с четким определением того, какой этап за каким будет реализован, какие мелиоративные машины должны использоваться, тем более что мы не с чистого листа начинаем. У нас есть уникальные примеры эффективной на этом направлении работы в кормопроизводстве, на культурных пастбищах, в овощеводстве, садоводстве и виноградарстве, где на единицу продукции у нас расход воды находится на уровне лучших зарубежных практик. В целом же по России у нас другая картина, и на одну тонну сельскохозяйственной продукции у нас расходуется существенно больше воды, чем в передовых странах, и это даже без учета безвозвратных потерь воды при транспортировке.
Нельзя при этом забывать и о том, что только на почвах с нормальными водно-физическими характеристиками мелиорация даст достойный результат. Где-то может потребоваться двойное регулирование. Другими словами, только комплексный подход, коренное улучшение земель, внимание к севооборотам позволят эффективно решить стоящие перед нами задачи.
Параллельно мы должны решать вопросы экономической доступности внедрения систем мелиорации сельхозтоваропроизводителями. Цена кубометра воды, подаваемой на орошение, — злободневный вопрос. Почему она сегодня такова, что даже самые заинтересованные в мелиорации производители вынуждены отказываться от внедрения соответствующих систем? Вот это все те вопросы, без решения которых мы существенно в реализации государственной программы не продвинемся.
Законодательная поддержка
— Несколько слов о законодательном обеспечении развития АПК. За период работы Госдумы седьмого созыва только через наш комитет прошло на принятие 43 федеральных закона, целый ряд наших инициатив, в том числе в налоговом законодательстве, в законе об образовании, прошел на принятие через другие профильные комитеты. Подавляющее большинство законов нам приходилось с огромным трудом отстаивать и защищать, и вместе с Министерством сельского хозяйства РФ, с регионами, наукой нам это удалось. При этом создан и задел для дальнейшей работы, обеспечения развития агропромышленного комплекса с упором на экологическую составляющую, более глубокое внедрение принципов зеленой экономики в аграрное законодательство.
И сегодня хочу заострить особое внимание на законе об агролесомелиорации, который мы вдобавок смогли укрепить законодательным решением, позволившим средства, выплачиваемые недропользователями в качестве компенсации нанесенного окружающей среде вреда, использовать на лесовосстановление. В паре эти два закона должны существенно повысить эффективность такого рода мелиоративных мероприятий.
То, как предложенная нами система должна работать, уже сегодня можно увидеть на примере Республики Татарстан, где мы в шестом созыве проводили большое выездное заседание комитета. Там на средства «Татнефти» производятся широкомасштабные агролесомелиоративные работы.
Еще один важный закон — о сохранении плодородия почв. Против его принятия тоже развернули масштабную лоббистскую кампанию, но мы все-таки смогли обеспечить его принятие.
Важно отметить, что все законодательные акты в совокупности решают важнейшую задачу — обеспечивают эффективную реализацию всех трех ключевых для сельского хозяйства документов стратегического планирования.
Территориям не хватило средств
— В необходимости принятия еще одной важнейшей программы — Госпрограммы комплексного развития сельских территорий — мы убедили всех руководителей фракций, дважды докладывали о ней на заседаниях Государственного совета РФ, убедили президента Российской Федерации, добились подписания соответствующего поручения. Но, как это ни печально, эффективность ее реализации вновь уперлась в недофинансирование. Вице-премьер Виктория Абрамченко особо отметила, что на эту госпрограмму в 2021 году дополнительно выделили 9 млрд рублей, и получилось в итоге 40,9 млрд. Но дело в том, что изначально-то планировалось в 4 раза больше — 160 млрд рублей! И такое снижение финансирования мы видим на протяжении всего горизонта бюджетного планирования. Фактически к 2024 году общее недофинансирование программы составит почти 650 млрд рублей. Вот и получается, что результаты мы получаем не те, которыми можно гордиться.
Да, 41 объект здравоохранения — хорошо, 53 объекта в сфере физической культуры и спорта тоже какой-никакой результат, но если бы объем средств был выделен согласно плану, то в решении того огромного количества накопившихся проблем нам удалось бы добиться гораздо большего. При этом в качестве компенсации с других отраслевых программ на развитие сельских территорий расходуется 214 млрд рублей. Но эффективность их реализации мы сегодня не контролируем. Эта практика недопустима. Мы должны четко видеть эти средства в бюджете и госпрограммах, взять их на жесткий контроль и добиваться эффективного использования. Напомню, что основная масса селян, более 25 млн человек, проживает в селах и деревнях с количеством жителей до 10 тыс. человек.
Время объединить усилия
— Аналогичным образом дела обстоят с основной нашей Госпрограммой развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия. В предложенном Правительством РФ бюджете на цели ее реализации в 2022 году заложено 285 млрд рублей. Да, это немного больше того, что планировали ранее, но тут важно напомнить о том, что в 2019 году у нас было 307 млрд рублей, а если учесть средства резервного фонда, то получится 311 млрд.
Необходимость увеличения финансирования данной программы определяется в том числе диспаритетом цен. Выше уже были приведены сведения по ценам на электроэнергию, на воду, подаваемую на орошение, но ведь и все остальные промышленные товары для АПК подорожали в разы — ГСМ, удобрения, сельскохозяйственная техника и т.д.
Без увеличения финансирования не удастся решить и нашу большую проблему с энерговооруженностью. Наши три трактора и два комбайна на 1000 га пашни не могут обеспечить ни соблюдения сроков сева, ни сроков уборки урожая, что обуславливает существенные потери продовольствия. По этому показателю мы должны ориентироваться на Канаду, США, Германию и стремиться ликвидировать сложившееся отставание, тем более с учетом задачи вовлечения в оборот заброшенных земель.
В этом ключе я обращаюсь также к губернаторам, региональным министрам, к науке с призывом сделать все для того, чтобы все три наши госпрограммы в едином комплексе максимально эффективно отразились на благосостоянии жителя деревни, на его доходе, условиях труда и жизни, ведь региональная составляющая в структуре финансового обеспечения госпрограмм велика. Как значима роль и внебюджетной части госпрограмм, что в свою очередь диктует необходимость развернуть лицом к решению социальных проблем на селе крупный агробизнес.
Я хочу вспомнить наших ветеранов, тех, кто занимался мелиорацией всерьез. Это уникальные глыбы нашего агропромышленного комплекса, наши водники, те, кто многое сделал, создавая ту масштабную систему гидротехнических сооружений, которая по сей день служит стране, поддерживая конкурентоспособность нашего агропромышленного комплекса. Только совместными усилиями мы добьемся успеха и сможем выйти на те результаты, которые ждет от нас не только Россия, не только наши граждане, но и весь мир. Это относится и к экономическому блоку правительства, который сегодня лишь тормозит это развитие.